Музеи и декоммунизация. Рассказывать правду нельзя врать
| 01.07.15 13:24 |  | 2769 |
Показать историю Украины без привязки к Российской империи и Советского Союза, в составе которых она была, - такая непростая задача стоит перед отечественными музейщиками в свете новых взглядов на наше прошлое и пакета законов о декоммунизации.
Черниговские историки к изменениям относятся спокойно и с пониманием, что работа эта - на годы. И дело здесь не только в дискуссиях о том, что может считаться коммунистической пропагандой и оставлять ли в экспозиции воспоминание о Емельяне Пугачове, но и в финансах, с которыми, как известно, трудно. К разговору на актуальную тему корреспондент Укринформа пригласил директора Черниговского исторического музея им. В. В.Тарновского, президента Украинского национального комитета Международного совета музеев (ICOM) Сергея Лаевского.
-- Сергей Лазаревич, несколько месяцев назад в средствах массовой информации столичные чиновники обвинили возглавляемый вами музей в "советскости". В чем она заключается и означает ли это, что вашу экспозицию, учитывая декомунизацийний пакет законов, нужно в корне менять?
-- Начну с того, что обвинения, прозвучавшие в адрес нашего музея, субъективны. И связаны они с моей подписью под открытым письмом к Президенту, в котором обращается внимание на непрозрачность назначения руководителей национальных музеев и заповедников, другими словами - кумовство. А "советскость" нашего музея, с точки зрения тех авторов, заключается в наличии красного флага в зале, где рассказывается об истории 20-30-х годов прошлого столетия. Кроме того, критики упрекают нас в том, что в музее много внимания уделяется Второй мировой войне, ее советско-германскому компоненту. Но есть критика или нет, наши ученые постоянно работают над обновлением всех разделов экспозиции, начиная с древнейших времен и до современности.
Что касается так называемого закона о декоммунизации (на самом деле его название другое), то он не предусматривает снос и демонтаж музейных экспозиций. А обращает внимание только на то, чтобы не было пропаганды и описывает, что она собой представляет. В чем-то этот закон можно критиковать, но в целом мы согласны с многими его посланиями. И уже знаем, что из наших экспозиций стоит убрать.
-- Что именно?
-- Ну, например, военно-исторический отдел нашего музея оформлен витражами с изображением красных флагов и другой символикой советского периода. В том числе, коммунистической партии. Они не являются музейными экспонатами и не несут никакой смысловой нагрузки. Мы их осторожно зафиксируем, снимем каждое стекло, пронумеруем и спрячем в фонды. Еще на первом этаже военно-исторической экспозиции есть барельеф с изображением двух полководцев Красной армии времен Гражданской войны (Украинской революции) - Николая Щорса и Василия Боженкo. Учитывая то, что его нельзя снять, не уничтожив, мы решили этот барельеф зашить.
Кроме того, будем убирать из экспозиции вещи, которые могут вызвать раздражение. Однако делать это осторожно. Потому что должны дать право посетителю самостоятельно делать выводы. Это трудно, но мы готовы пойти этим путем. И уже начали работу над концепцией будущей экспозиции, которая должна учитывать историю Украины без оглядки на то, что она была частью Российской империи, а затем - Советского Союза. Это будет история Украины украинская. Она будет отличаться от истории Украины в составе Российской империи и Советского Союза.
-- Но Украина все равно была в составе Советского Союза...
-- У нас, очевидно, сегодня нету такой истории Украины, которую можно без оглядки проектировать в музейную экспозицию. Особенно, истории 20-го века, которая постоянно переписывается. И это дело академической науки - найти такие источники и слова, которые позволят объективно изложить хронологический путь этой истории. И наша экспозиция, конечно, не будет нацелена на то, что Советский Союз - это зло и все было плохо. Мы, повторюсь, будем давать нашему посетителю возможность самому оценить наше прошлое. Это непросто, потому что большинство наших сотрудников родились в Союзе, и нам самим надо пройти через это - переосмысление истории, которую мы знали, какая у нас укоренилась. Изучая документы мы, как историки, делаем выводы, насколько та история была правдивой и насколько ее можно использовать как единственный источник информации о нашей жизни.
-- Значит, вы не будете переделывать все одновременно?
-- Нет, нам не придется переделывать сразу все экспозиции. Ведь, во-первых, их нечем заменить. А, во-вторых, все это должно быть тщательно продумано. Военно-исторический музей должен показать историю украинского войска и вклад Черниговщины в военную историю Украины. Причем, начиная с древних времен (как это и сегодня у нас есть) и до современного периода. Расширяя те разделы экспозиции, которые сегодня показаны фрагментарно. Ведь мы уже имеем новые материалы исследований эпохи Гетманщины, периода Украинской революции и сопротивления украинский советской оккупации. Также у нас есть наработки о службе черниговцев в Украинской Повстанческой Армии и сопротивление нацистским захватчикам (не только советское, но и украинское). Именно это мы должны и хотим показать людям.
-- А как, учитывая рекомендации Института национальной памяти, вы будете освещать участие украинцев во Второй мировой? Что делать с определением "Великая Отечественная война" и тем фактом, что украинцы воевали в составе Советской армии?
-- Полностью убрать термин "Великая Отечественная война" мы не можем. Ведь во всех документах, которые у нас экспонируются, используется именно такое название. И эта страница истории в музейных экспозициях и экспонатах останется. Помимо того, я согласен с коллегами из Украинского института национальной памяти в том, что название войны надо менять. Потому что каждый из терминов (Великая Отечественная) влечет за собой определенный политический и моральный месседж, раскритикованный сегодня на основании многих ранее неизвестных документов. Я считаю, что новый термин - немецко-советская война, как составная часть Второй мировой, постепенно будет входит как в научное пространство, так и в бытовое.
-- Можно ли из этого сделать вывод, что в военно-историческом отделе вашего музея будет больше работы?
-- В историческом тоже есть что менять. Потому что там у нас есть экспонаты и разделы, которые, в принципе, выпадают из современного видения истории Украины. Например, рассказ о Емельяне Пугачеве. Я не думаю, что возглавляемое им восстание важно для понимания украинской истории. Об этом можно дискутировать, и мы внутри коллектива дискутируем. Потому что Пугачев в свое время проезжал по Черниговщине и получил паспорт на форт-посту в Добрянке. Поэтому формально он как-то связан с нашей областью. Но мы понимаем, почему фигура Пугачева была важна для историографии советской эпохи. Он возглавил антицарское восстание, борьбу против властей и закрепощения, против того, следствием чего стал Октябрьский переворот.
-- Думаю, вы знакомы с ситуацией в других исторических и краеведческих музеях Украины. Всем придется переделывать свои экспозиции?
-- У них те же проблемы. Меньше их только на западе Украины, где после обретения Украиной независимости музеи переформатировали свои экспозиции. И, в принципе, показали, что в действительности было. Если там не было советских партизан, то они о них и не говорят. Если приход советской власти в 1939-1941 годах принес им только горе и беду, то они об этом и рассказывают. Западная Украина имеет несколько иную историю и другие последствия советской власти. А вот музеям восточной и надднепрянской Украины придется многое менять.
-- На это нужно много денег?
-- Много. Это работа не на один год. И закон требует снятия и демонтажа лишь того, что, согласно ему, считается пропагандой тоталитарного коммунистического и национал-социалистического режимов. Вот у нас в экспозиции есть форма немецкого солдата и немецкие награды. Но это не значит, что мы их должны снимать. Мы рассказываем о событиях и показываем вещи, которые были свидетелями тех событий. Но мы их не пропагандируем, и это важно.
Срочные дела - снять, зашить - не требуют много денег. А вот изменить экспозицию - это уже значительные средства.
-- Еще хотела бы услышать ваше мнение по поводу советской символики, которой любят дополнять свой интерьер некоторые заведения общественного питания. В Чернигове, знаю, такой ресторан эту "крамолу" еще зимой убрал. А если бы нет, считались бы бюст Ленина, портреты Сталина и Брежнева, вымпелы с серпом и молотом, которые там демонстрировались как музейные экспонаты, пропагандой коммунистического режима?
-- Не каждая вещь, даже если она старая, считается музейной. Музейным экспонатом, как минимум, является то, что хранится в музее. Если же частное собрание древних предметов зарегистрировано, то закон, о котором мы говорим, дает ответ на этот вопрос: разрешается собирать, коллекционировать и показывать эту символику. Единственное, чтобы это не подпадало под признак пропаганды.
-- А кто же будет определять - пропаганда это или нет?
-- Есть определенные погрешности в том законе, и определение пропаганды там достаточно субъективное. С одной стороны, кто-то может считать это пропагандой, с другой - может не считать. И в этом есть риск возникновения противостояний - вокруг тех элементов оформления, которые останутся у нас, тех или иных экспозиций. Я считаю, что к этому надо относиться спокойно. Тем более, что это - сегодняшнее требование времени.
-- Имеете в виду толерантность?
-- Да, толерантность. Но она, на мой взгляд, должна прийти через определенные уступки. В первую очередь тех, кто захочет отстаивать свое право демонстрировать вещи и символику советских времен. Если же мы сделаем паузу, скажем, на десятилетия, а потом опять все это покажем, то оно уже не будет восприниматься как пропаганда. И это мы видим на примере многих европейских стран, где стоят памятники историческим персонажам, деятельность которых нанесла много вреда и была осуждена. Время прошло, общество успокоилось и стороны, которые противостояли, пожали друг другу руки.
Достаточно вспомнить поля захоронений в Европе, где немецкие кладбища расположены рядом с французскими или английскими - как времен Первой мировой войны, так и Второй. Они эти войны завершили прощением и примирением. Наша же война, внутри украинцев, до сих пор продолжается. Причем, это не наша война - между украинцами и украинцами. Это - навязанная извне война. Навязана пропагандой. Из-за нее мы способны примириться с нацистскими захватчиками, но не можем примириться с воинами УПА, которые тоже боролись с ними. Я не понимаю почему.
-- А как вы лично относитесь к негативному восприятию современной молодежью советского периода Украинского государства, что, разумеется, является следствием, я бы сказала, антипропаганды тех времен?
-- Дело в том, что антипропаганда, о которой вы говорите, - ущербна. Мы стараемся смотреть на мир через призму двух категорий: хорошее-плохое. Не видим среднего. Мы видим только два цвета и стараемся действовать таким же образом.
Известно, что больше всего достается тому, кто говорит правду. У него есть только один путь. Те же, кто врет, имеют множество путей и в своем ассортименте - много разной лжи. Поэтому выбранный путь (Советский Союз - это было зло, и все, что с ним связано, - плохое) сегодня и дает такие последствия. Но я не думаю, что молодежь настолько это всосет и останется, скажем так, агрессивно настроенной ко всему советскому. Тем более, что многое зависит от представителей власти и органов местного самоуправления. Ведь валили бы люди тросами памятники, если бы местная власть своевременно, спокойно, с обоснованием приняла решение об их демонтаже? Все возможности для этого были. Впрочем, это не было сделано.
Еще агрессия является обратной реакцией на войну на востоке Украины, где гибнут наши друзья. И не всегда она направлена в сторону врага. Далеко от фронта, как правило, такая агрессия направляется внутрь, и ее объектами становятся памятники и, к сожалению, люди, которые просто пытаются выразить другую точку зрения. Это плохо, это страшно, но, мне кажется, что с этим справятся, и ситуация с агрессивной изменится на конструктивную. И мы будем слышать и понимать друг друга.
В целом же, считаю, сегодняшняя агрессия молодежи, в подавляющем большинстве, связана с действиями Российской Федерации и направлена, в первую очередь, против нее. И, соответственно, Советского Союза, преемником которого Россия себя в одностороннем порядке признала. Но в быту молодые люди общаются между собой на русском языке и не считают это неприемлемым. Вот на том бытовом уровне и надо искать пути примирения и согласия.
